Про авторов Летт Яна Фетисов Егор Ушенина Мария Бутенко Ирина Комарова Ксения Бордон Екатерина Назаркин Николай Ищенко Дмитрий Занадворова Анна Песочинская Наталья Симбирская Юлия Перлова Евгения Овчинникова Евгения Минаев Борис Немеш Ева Жатин Сергей Дорофеев Александр Дегтёва Валентина Григорьева Елена Артёмкина Дина Фикс Ольга Игнатова Анна Никитинский Юрий Лукашкина Маша Закрученко Мария Варденбург Дарья Драгунская Ксения Востоков Станислав Романовская Лариса Богатырёва Ирина Лукьянова Ирина Кузнецова Юлия Кравченко Ася Исаева Екатерина Зайцева Александра Гербек Дина Фиш Мария Сандлер Маша Пегов Михаил Сиротин Дмитрий Зартайская Ирина Метревели Елена Басова Евгения Малышева Антонина Волкова Наталия Веркин Эдуард Сазонова Ольга Лукьянов Алексей Красник Кирилл Ключарева Наталья Ионина Мария Ляхович Артем Дашевская Нина Ботева Мария Асланова Юлия Агапина Мария Доцук Дарья

"Поворот"

Поворот: сборник рассказов. Вып.2- Москва: Волчок, 2019.- 112 с.- (Рассказы Волчка). - Текст: непосредственный.

«Иногда нам самим приходится выбирать, в какую сторону повернуть; иногда судьба совершает резкий Поворот независимо от наших планов и желаний. Герои рассказов, собранных в этой книге, не раз попадают в трудные ситуации - стоят на перепутье или закладывают крутой вираж. Но писатели не просто описывают подростков в поворотный момент их жизни. Они также напоминают: впереди всегда ждет что-то новое - важно не только справиться с управлением, но и заметить, как изменилась местность.

"Поворот" - второй сборник в серии "Рассказы Волчка". В него вошли рассказы семи известных авторов, пишущих для подростков: Эдуарда Веркина, Дарьи Вильке, Станислава Востокова, Нины Дашевской, Ксении Драгунской, Артема Ляховича, Николая Назаркина» (Лабиринт).

Рассказы из сборника

сборник рассказов, вып. 2. - Москва: Волчок, 2019.- С.55-89. - Текст: непосредственный.

«Щеглов достал из кармана листок бумаги.

- Я просто хотел рассказать про своего деда… то есть прадеда…- Щеглов развернул листок. – Он как раз тут воевал, на подступах к Сталинграду…- У нас у всех прадедушки воевали… - растерянно сказал Щеглов. – Может, как-то это… побольше включить в фильм? ...

- Мне кажется, нашему фильму не хватает жизни. Ну да, мы потомки победителей, да, мы ездим по местам боевой славы, рассказываем про Сталинградскую битву… А почему мы про конкретно своих предков не рассказываем?

Фокеева уставилась на Хвостову.

- Мы что их стесняемся?

Хвостова вдруг покраснела.

- Ты на что намекаешь? – осторожно спросила она.

- Да так, - Фокеева потянулась. -  Вот у меня прабабушка – стрелок-радист, две медали «За отвагу», орден Красной Звезды, у Суконникова – танкист, Труба – в артиллерии, Щегол – пехота, а у тебя?». 

сборник рассказов, вып. 2. - Москва: Волчок, 2019.- С.45-48. - Текст: непосредственный.

«Собака спит, ушами лопоухими поводит, лапы дёргаются – видно, Рыжка во сне кого-то ловит. Я привалился спиной к тёплой печке. Настырная луна продолжала подмигивать в голубое окно. На улице поднялся ветер. Листья, наверное, со старого дуба, мягко бились в окно, словно ночные бабочки. В печке что-то стало потихоньку подвывать, будто туда залез волчонок. И чем сильнее становился ветер, тем больше казался этот печной волк. Я стал задрёмывать под высокий, тягучий звук.
Вдруг рядом будто включили циркулярную пилу: «У-у-у!».
Я вскочил со стула. Передо мной сидела Рыжка и выла. С чувством выла, старалась. На несколько секунд замолчала, прислушиваясь к «печному волку», и опять: «У-у-у!». И постоянно: по отдельности шум ветра и вой вполне можно терпеть. Но вместе получается что-то жуткое!
Встал я и закрыл дымоход вьюшкой. Шум в печке стал тише. Рыжка успокоилась. Правда, поглядела на меня обиженно. Будто я ей вместе с дымоходом всё удовольствие перекрыл».

сборник рассказов, вып. 2. - Москва: Волчок, 2019.- С.15-26. - Текст: непосредственный.

«Мы живём на краю города, прямо у железной дороги. За дорогой – овраг, и потом другой район, Кирпичники. Я иногда думаю: ведь там тоже люди живут. Но я никогда не видел этих людей – мы туда не ходим. И они к нам. У Ромки как-то змей улетел за линию – ну и всё, с концами… Интересно, как там вообще? Неужели и правда кто-то живёт?..

А в десятом классе я поехал в английский лагерь. Там были ребята из разных стран, и я познакомился с Аней – мы несколько минут говорили на английском, пока не догадались, что оба русские. Да ещё оказалось, из одного города!

- А где ты там живёшь? – спросила она.

- В центре, у вокзала. А раньше жил на самом краю, на Гагарина.

- На Гагарина? – Она даже поперхнулась. – Володя, ты жил за линией?

- Да нет, я как раз на нашей стороне.

- Это для тебя она ваша, а я ведь из  Кирпичников.

- Откуда?!

- Из Кирпичников, чего ты так кричишь. А у вас такая труба там жуткая, да?

- Чего это жуткая? Труба как труба, в моём дворе стоит, ничего особенного. Я на неё залезал даже…

- Ничего особенного?.. Да я её всё детство боялась! И ещё думала: неужели там, за линией, люди живут?!».

сборник рассказов, вып. 2. - Москва: Волчок, 2019.- С.5-14. - Текст: непосредственный.

«Мама останется тут, на далёком краю огромного кладбища, её круглоглазое лицо на большой фотографии будет заметать снег, а Дмитрий Андреевич погорюет и пойдёт жить дальше, праздновать Новый год со своей семьёй, ходить в походы, петь под гитару задумчивым голосом простые душевные песни про любовь и дружбу…
И это будет несправедливо.
Егор потрогал острую заточку в правом кармане.
Надо попасть в тюрьму, потом в армию… Берут в армию-то после тюрьмы? Не лохануться бы… Надо попасть куда-то, где нет бабушки и её крашеных старух… И раньше-то жить было трудно: в школе – ЕГЭ, а дома – мама с другом Дмитрием Андреевичем и бабушка с другом Борисом Генриховичем… 
Но и теперь легче не будет… Надо куда-то деваться…».
сборник рассказов, вып. 2. - Москва: Волчок, 2019.- С.90-107. - Текст: непосредственный.
«Заболевание Антона именуется красиво – «синдром принцессы Александрины». Именуется красиво, а на деле не очень. Принцессин синдром превращает суставы чёрт знает во что. А суставы – это локти, между прочим, плечи, кисти… И – особенно! – коленки и голеностопы. Особенно, потому что на них нагрузки ого-го, всем весом тела, и оттого поломки чаще. И больнее. Сустав вообще штука крепкая, и за одно обострение какого-то там синдрома, даже пусть королевского, его не поломать. Окончательно не поломать. Но когда «накатывает», когда долбанёшься, например, коленом о табуретку, или приземлишься чуть не так в прыжке с кровати, или хряпнешься локтем об угол… Вот тогда синдром принцессы с длинным именем быстро подхватывает «добычу».
Тогда, друг Антон, набирай на телефоне заветные циферки «03», и машина с красным крестом на боку повезёт тебя через всю Москву. В Академию, в Холл… Ну, в «Центр амбулаторного приёма страдающих синдромом принцессы Александры», если правильно-официально».