сборник рассказов, вып. 4. - Москва: Волчок, 2020.- С.41-52. - Текст: непосредственный.

«А потом возник этот невыносимый, высокий, всё нарастающий пронзительный стон. Шноркель отдёрнул руку и заметался. Я не видела его, только чувствовала, как он носится мимо меня. А я как завороженная стояла на месте. Стон пронизывал меня насквозь, я слышала его, и мне вдруг показалось, что я различаю человеческие голоса.

Что хочет сказать этот лес? Я подошла к дереву, провела рукой по шершавой коре и как будто почувствовала… живое тепло. Я приникла к стволу, прижалась ухом, закрыла глаза. Стоны стали отчётливее, и я изо всех сил вслушивалась в них.

Я почти слилась с этим деревом в одно целое, а может, просто погрузилась в сон, в кошмар, только страха совсем не было. И вдруг то ли наяву, то ли во сне мимо меня пронеслись силуэты людей в чёрных кожаных куртках, с винтовками и наганами, наподобие тех, что были в фильме «Белое солнце пустыни», который недавно мне показывал папа. Они гнали перед собой толпу людей: подростков, женщин, стариков, священников… И среди ватной тишины я услышала выстрелы, крики, жуткие стоны. А потом всё опять стихло. И эта тишина была ещё хуже той, что вначале. Я зажмурилась.

С того дня Шноркель вскакивает по ночам, выбегает на балкон, и ему кажется, что за окном стонут и кричат деревья. Он пытается забыть, развидеть, но по-прежнему ощущает внутри себя тот ледяной сковывающий ужас, который мы пережили в лесу. Мама даже водила его к психиатру, и ему выписали какие-то успокоительные таблетки, как и его брату.

А я?

Я тоже не могу забыть тот день, тот август и тех людей в Кричащем лесу. Но я не хочу забыть».